Черный - Страница 19

Через пару дней Лане понадобилось съездить на свою квартиру, чтобы взять кое-что из вещей. Не желая привлекать к себе внимания круживших вокруг поселка гиен пера, прекрасно знавших, кто и на каких автомобилях ездит в семье Красичей, девушка попросила «Жигули» у садовника родителей, Петра Филипповича. Старик, разумеется, разрешил попользоваться его непрезентабельным внешне, но очень надежным коняшкой.

Лана обрядилась в широченные, оставшиеся со студенческих времен, джинсы, растянутую байку с капюшоном, под которым спрятала скрученные в гульку роскошные волосы, сверху водрузила бейсболку, на нос — солнцезащитные очки и превратилась в щуплого подростка, меньше всего напоминавшего красотку Лану Красич. Так, мобильный, документы и ключи от квартиры — в рюкзак, и можно ехать.

Маскировка сработала, на парня в задрипанных «Жигулях» никто не обратил внимания. А охрана у шлагбаума не хотела пускать, пока Лана не сняла очки.

Квартира встретила хозяйку затхлым воздухом и никуда не девшимся бардаком. А куда ж он денется, если Лана не была здесь с того злосчастного утра!

Скинув кроссовки, девушка прошлась по всем комнатам, открывая форточки. А через пару минут в квартире дурномявом заорал телефон. Небось, кто-то из гиен. Но взять трубку все же придется, а вдруг это кто-то нужный.

— Да, слушаю, — устало проговорила Лана.

— Явилась наконец-то, — холодно констатировал смутно знакомый женский голос. — Жду тебя через полчаса в кафе у метро «Войковская».

— Кто это?

— Полина Нилова.

— И почему ты решила, что я захочу с тобой встречаться?

— Захочешь. Во всяком случае, братца своего вытащить точно захочешь. И не вздумай никому сказать о нашей встрече, поняла? Иначе сидеть твоему Ярику о-о-очень долго. Запомнила? Через полчаса в кафе у метро «Войковская». И постарайся остаться неузнанной, нас никто не должен видеть вместе.

— Хорошо, буду, — с трудом выдержала ровный тон Лана.

Что задумала эта женщина, так искренне рыдавшая во всех интервью? Ведь именно она являлась главным обвинителем Яромира Красича, и именно она проклинала его везде и всюду, желая убийце своего ненаглядного адовых мук. А на пышных похоронах Прокопия Винторогова устроила настоящее представление с киданием на гроб и вырыванием клочьев волос. Своих, к счастью.

И то, что Полина требует полной конфиденциальности, не могло не настораживать. Что же делать? Позвонить отцу, пусть он пришлет кого-нибудь из своих бойцов? Но есть риск того, что Нилова, увидев их, не захочет говорить. А не заметить этих шкафов невозможно. Нет, тут нужен кто-то менее заметный, но в то же время достаточно профессиональный.

Вадим! Их консьерж, бывший спецназовец, как-то упоминал о своем сослуживце, работавшем в частном детективном агентстве.

Она все успела. Ровно через полчаса Лана усаживалась за один из столиков указанного Ниловой кафе, а через пару минут туда же зашел дядечка совершенно неприметной наружности и пристроился у входа. В кармане байки девушки лежала пачка сигарет, вернее — диктофон, замаскированный под пачку сигарет.

Который Лана включила в самый последний момент, когда совершенно незнакомая, ярко раскрашенная кареглазая брюнетка, внимательно осмотрев зал, подошла к столику девушки и уселась напротив.

— А ты неплохо замаскировалась, — усмехнулась она.

— Ты тоже, — буркнула Лана.

— Ну, я все-таки актриса, мне это знакомо. Ладно, к делу. И учти, — она вытащила из сумки какую-то коробочку и, нажав кнопку, поставила ее на стол, — записать наш разговор тебе не удастся. Эта штука глушит всю аппаратуру.

— Неслабо экипирована неутешная вдова, — усмехнулась Лана. — Кто ж тебя всему этому научил?

— Не твое дело.

Полина пару секунд разглядывала свою визави, причем Лане показалось, что зрачок у дамы не круглый, а вертикальный, как у змеи.

И когда Нилова заговорила, Лана первым делом присмотрелась к ее языку — не раздвоенный ли?

Нет, язык был обыкновенным, человеческим. Чего не скажешь о содержании спича.

— Буду краткой, — Полина достала из пачки длинную дамскую сигарету, щелкнула изящной зажигалкой, и Лана с трудом удержалась от желания нудно завыть: «Дым сигарет с ментолом…» Но она справилась. — Если ваша семейка хочет, чтобы Яромир Красич снова стал белым и пушистым в глазах своих многочисленных поклонников, а главное — в глазах голливудских продюсеров, на этот счет, — на стол легла бумажка с рядом цифр, — должны быть перечислены три миллиона долларов.

— Недурно. И что взамен? — наконец-то опыт, приобретенный за время работы в бизнесе, начал приносить пользу. Переговоры с деловыми партнерами научили Лану «держать лицо», пряча рефлексирующие эмоции в дальний сундук. А еще — мгновенно просчитывать ситуацию.

— А взамен я изменю свои показания, — усмехнулась Нилова, затаптывая окурок в пепельнице.

— То есть скажешь правду? За три миллиона долларов?

А что, вполне адекватная цена, учитывая возможные последствия. Прокопию ведь и на самом деле кто-то звонил, но голос был незнакомый. И, хотя кольцо, найденное в джипе Яромира, действительно принадлежит моему мужу, я скажу, что оно не его. И заявлю, что намеренно оговорила Красича, желая отомстить за то, что он меня когда-то бросил.

— Но ведь он тебя не бросал?

— Неважно, — Полина небрежно махнула рукой. — Зато выглядит правдоподобно, верно? И ничем особо серьезным мне не грозит, если я признаюсь вовремя. А насчет крови в багажнике можете не волноваться.